|
Старый ветер дует в глаза. А он опять стоит в ожидание поезда, стоит тут каждый день в это время, стоит уже 4 год. Давно уже идет война, и уже давно не ходит ни один поезд, но попробуй ему это объяснить, сразу поднимает крик! Никто не знал, кого он там ждет, Прохоров считал что жену или мать, Коропенько утверждал, что отца с фронта, но в заявление последнего мало кто верил, так как он, ждал свой поезд не со стороны фронта, и в связи с этим все сошлись на мнение что ждет как минимум жену, а как максимум мать. А ждал он, всего-то свой чемодан, набитый старыми и уже никому не нужными бумагами. Ждал, как ждут мессию, как ждут рассвета, его старые записки, пяток рассказов и две повести, просто были всей его жизнью. Не знал он своего отца, да и мать он не помнил, были времена, что он и сомневался, были ли они у него когда-нибудь, рождался ли он вообще. Жил он не то что бы плохо, он скорей не жил, лет так до пятнадцати, собирал еду на улице, сны терял там же. Так бы и прошла его «недожизнь», если бы не маленькое счастье в два этажа. Летом в …..г. он бродил в лесах энской волости, и набрел таки на пустой дом. Жилье было конечно старое и пустое, но явно ничейное, там он и прожил вторые пятнадцать лет, прожил один, да и с кем он мог бы там жить, если ближайшие люди были в трехстах километрах. Проживал он там шикарно, ловил зайцев, ел горох, впервые за свою жизнь весил шестьдесят кг, чему очень радовался, и тихо гордился. Дом был в два этажа, и в восемь комнат, все были почти пустые, только паутина да мох, вот и вся обстановка, да еще и пишущая машинка, лежащая в чемодане. Вот она то и сгубила жизнь пришельца, отомстила за посягательство на дом своих хозяев. Читать и писать он умел всю свою жизнь, родился он с этими бесполезными умениями, так что посягнуть на машинку для него не составило никакого труда. И началось, он писал днями, месяцами, и даже два раза годами. Писал стоит признать восхитительно, писал даже местами божественно, писал и сжигал от скуки. Так и проходили его счастливые годы, пока не началась война. За ним пришли в двенадцать двадцать семь утра, пришли двое в форме и трое с винтовками, забрали машинку, чемодан и его. Били всю дорогу, были пьяными и злыми, хотели расстрелять за грамотность, но посовещавшись, решили отправить на фронт. В грязи да с песней, уже пешком, уже без машинки но еще с чемоданом и 65 килограммами веса, они шли в сторону вокзала, шли вдоль леса, зима стояла страшная, мокрая и кислая. Ноги у всех уже были сбиты в грязную кровь, кашель стоял, деревья шатались. Во вторник к утру добравшись до места, было приказано напиться, наесться и умыться. Когда его умыли ,выдали бушлат и накормили, и посадили на поезд, он уже не боялся войны, он был рад уютному шуму колес, и громкому храпу солдат, это были все таки его почти друзья. Утро для их поезда наступило без четверти пять. Поезд встал, дорогу разобрали, то ли враги, то ли местные, один черт пути вперед не было. Вот тогда то и потерял он свое сокровище, пьяная и сонная орда просто вытолкнула его наружу..и потащила с собой. Сколько после этого у него было поездов, сколько деревень, неизвестно, известно только что он до сих пор ждет свой поезд.
_________________
Мундир без хлястика,
Разбита свастика,
А ну-ка влазьте-ка
На русский штык!
|
Вход
FAQ
Поиск
