Я бы очень хотел сейчас снова промокнуть с ней под дождём, стоя молча рядом, чтобы потом накрыть одеялом её, только что вышедшую из душа, и, принеся чай, всё так же молча греть между ладоней её миниатюрные ножки, целуя всё ещё холодные пальцы и растирая ступни, после чего, сбросив с себя остатки одежды лечь рядом, ощущая кожей свежесть любящей плоти, которая, под лаской немного грубых (в большей степени настойчивых) рук и небрежных, но ласковых губ, изгибаясь и дрожа от возбуждения, сбрасывая меня остатки одежды, впиваясь ногтями в спину, укусит моё плечо, оставив на нём заметный след, и доставив ноющую боль, смешав её, как бармен смешивает в шейкере коктейль из двух классических ингридиентов, с импульсами наслаждения, за секунду проникающими в самый центр той части мозга, которая отвечает за удовольствие, окунёт меня в тот пугающий и такой манящий мир, где всё на секунду и навсегда, заставив молча кричать, моля высшие силы остановить время, чтобы остаться навсегда с тем недолгим ароматом свежести, шумом дождя и страхом в сознании, заставляющим сжимать нежные бёдра с силой, причиняющей боль, но приносящей наслаждение, зная, что всё это лишь часть вечности, которая, как и любая другая часть, заведомо меньше целого, поэтому прожить её надо в том самом вечном экстазе, которое люди называют Любовью.
хевинквейк решает круче старика Хема!
зы... Хто длиннее?
